Прошло чуть более недели с того момента, как Илья с Пашей переплыли Волгу, а их уже ждал следующий вызов – Босфор. Межконтинентальный заплыв через пролив Босфор проходит на дистанции 6,5 км в воде температуры около 22 °C. Всего в гонке участвуют 2500 спортсменов из 12 возрастных категорий. 1100 участников было из Турции, 400 – из России и 250 – из Украины.
Илья Савинов
23 июля 2017
Стамбул: кофейный заплыв
Эта неделя была насыщена поездками. Казалось, только что был Нижний Новгород и Волга, а с тех пор я успел побывать в Иркутске и Питере и вот приземлился в Стамбуле. Был теплый субботний вечер. Что-то подсказывало мне снять наличных в аэропорту, но, как это иногда бывает, я не послушал свой внутренний голос и вышел на улицу. Сев в такси, я отправился к своему отелю.
Водитель не разговаривал по-английски. Этот язык, как я заметил за эти сутки, не пользуется особой популярностью в городе. Объяснившись на пальцах, мы договорились снять денег по пути.
Первый банкомат позволил мне дойти до конца процесса, но денег не выдал. Второй не принимал карту. На экране третьего выводилось сообщение об ошибке. Ситуация становилась неожиданно сложной. Когда четвертый банкомат, все сообщения на экране которого были только на турецком, не вернул мне мою карту, я, пожалуй, даже не удивился.
Кое-как на пальцах я объяснил водителю, что случилось. Мы были уже недалеко от отеля. Он что-то пытался мне сказать, но я, как назло, не понимал турецкий. Наконец он закрыл машину и поманил меня за собой. Он побежал – я побежал за ним. Так мы добежали до отеля. На ресепшене ему вернули деньги, а я заплатил картой. Я поужинал, почитал книгу и более-менее восстановился.
Утром я рано встал, выписался из отеля и отправился регистрироваться на заплыв. Было уже много участников. Меня долго не могли найти по паспорту, и моя привычка сохранять все приложения в релевантных папках выручила меня в очередной раз – как вчера мне помогло то, что у меня есть три карты. Одна для хранения денег, вторая – для получения зарплаты, и третья – для повседневных расходов с небольшим балансом. Ее-то я и лишился. Всю ночь мне приходили СМС-сообщения о том, как кто-то пытается снять мои деньги. Я решил не думать об этом слишком много, а, переведя все 12 тысяч рублей с "расходной" карты, сконцентрировался на заплыве.
Получив чип, шапочку и рюкзак с едой и еще чем-то, я, подождав немного, переоделся, оставил свои вещи и вошел в плавках на теплоход. Теплоходом все доставлялись от места финиша до старта. Я сел напротив пожилого голландца. Мы разговорились. Через месяц он ехал в Якутск, откуда по Лене собирался добраться до какого-то удаленного места, название которого я не смог понять. Теплоход гудел. Я спросил у голландца, был ли он вчера на брифинге. Он был и все мне рассказал.
Вначале нужно плыть в центр Босфора, чтобы избежать встречных течений, которые случаются у берегов. Далее нужно ориентироваться на середину ближайшего моста. За мостом – на самую низкую точку проводов, натянутых над Босфором между двумя вышками. После проводов целиться в середину второго моста. Проплыв остров Галатасарай, повернуть направо, к берегу, чтобы течение не снесло за финиш.
Я несколько раз повторил маршрут и представил его с закрытыми глазами. Я был готов к гонке.
Теплоход встал у берега, и к нему пришвартовали баржу. Пловцов долго не выпускали. Наконец пошли первые. Они переходили с теплохода на баржу и прыгали в воду. Подошла моя очередь. Я прыгнул в воду и быстро поплыл от баржи, чтобы следующий спортсмен не свалился на меня. Вода показалась прохладной. Я погреб в центр Босфора.
Вскоре я оказался под первым мостом. Я смотрел, как мог, вдаль, но тонкая линия проводов сливалась с голубым небом. Прикинув, где у них должна быть нижняя точка, я поплыл в ту сторону.
Через какое-то время провода остались позади, и я поплыл по направлению к середине второго моста, повторяя изгибы Босфора. Второй мост был уже после финиша, и нужно было увидеть Галатасарай, чтобы повернуть за ним направо. Галатасарая все не было. Через какое-то время я увидел большой белый дом на противоположной стороне пролива. «Мы не увидим Галатасарай сейчас», – говорил мне голландец на теплоходе. «Но вот этот большой белый дом как раз напротив. Может, тебе будет проще ориентироваться по нему». Так и произошло. Я повернул и поплыл почти на 90 градусов. Впереди были пловцы. Вскоре я почувствовал течение. Меня несло в сторону финиша. Помня, как ребята на Волге не смогли финишировать из-за течения, я стал грести сильнее. Через какое-то время течение прекратилось. До финиша оставались считанные минуты. Я уже не мог сбавить темпа. Ближе к финишу началась давка. Пловцы наплывали один на другого. Расталкивая человеческие тела, я добрался до заветной лестницы и вышел на сушу.
Шатало. Быстро переодевшись и не дожидаясь результатов, я отправился разбираться в банк, который, как и должно было быть в воскресенье, был закрыт. Я махнул рукой. Тем временем Паша прислал мне результаты: он финишировал 56-м в возрастной категории 30-34, а я – 160-м.
Это был хороший результат. Я плотно пообедал и с помощью сотрудника отеля справился с банкоматом, сняв денег на такси в аэропорт. У меня оставалось около двух часов в городе, и я открыл гугл. Запрос "specialty coffeeshop Istanbul" открыл мне сайт кофейни Kronotrop. «Мы жарим кофе и у нас есть воронка», – так считал я информацию на экране телефона. Решив не рисковать, я позвонил в кофейню. Они принимали карты и были открыты. Я отправился к ним.
В кофейне я увидел ЕК43 и зерна в банках. Обжарка выглядела средней, даже в сторону немного светлой. Мой странный заказ – воронка на сухой Эфиопии Гуджи и вторая на Руанде Гатабе – с первого раза не прошел: бариста предложил мне зерна. В конце концов мы сумели договориться. И вот, я сидел за двумя чашками с потенциально хорошим кофейком. Отлично.
Я, конечно, не смог удержаться от того, чтобы определить по запаху, в какой чашке какой кофе. Контакт с бариста с этого момента стал лучше – ведь по-английски нам не удавалось особо объясниться. Я начал пробовать кофейки.
Сухая Эфиопия на горячем была чуть пыльной с немного едкой кислотностью, но на остывании она изменилась к лучшему. Появилась фруктовая кислотность, которая, впрочем, быстро вернулась обратно к лимонно-яблочному (я имею в виду здесь зеленое яблоко) состоянию. Выползло немного орехов. Кофе, по моим ощущениям, был слегка недоразвит. Совсем холодная чашка это подтвердила.
Руанда Гатабе напала на меня кислотностью спелого красного яблока и картофельными чипсами. Ее шершавость была с ней всю дорогу от горячего к холодному. На 3/4 этого пути она вдруг заиграла черносливом, но это ощущение быстро прошло.
Останавливаться на двух воронках я не хотел. Быть в Турции и не выпить кофе по-турецки, подумал я, совсем некрасиво. В ибрике готовили смесь Индонезии Сулавеси и неведомой мне Эфиопии Магариса. Три джезвы были Soy, брендированные для Кронотропа, разного объема. Кофе получился хорошо. Это напомнило мне мои эксперименты с джезвой на светлой обжарке. Хорошая сбалансированная кислотность играла в ротовой полости наряду с гущей мелких частиц. Кофе был хорошо развит и был достаточно питким. Послевкусие было самую малость "зеленым", недостаточно "оранжевым", но это не отталкивало от чашки. На остывании Сулавеси стала чуть заметнее. Повеяло легкой древесностью и специями. Все это хорошо гармонировало с сегодняшним днем.
После третьего кофе коммуникация улучшилась заметно. Мне удалось получить у бариста рекомендацию относительно того, что попробовать.
– Индонезия Сулавеси Тоарко.
– Метод?
– V60, – бариста улыбнулся немного виновато.
«Подавай!», – пошутил мой бес-шутник, довольный количеством кофеина.
Я настолько разговорился, что смог получить рэнж целиком – я предпочитаю пить воронку маленькими глотками из стеклянного стакана, наливая понемногу, чтобы быстро знакомиться с разными температурами, а не большую чашку со всем напитком, остывающую безвозвратно. Получив рэнж, я оценил аромат. В нем преобладали хорошие цветочные оттенки. В кофейне играл пси-транс ремикс на «Enjoy the silence» Depeche Mode. Может, он на меня подействовал, но на первом глотке Сулавеси показалась мне лучше первых двух кофейков. Гладкая и питкая, с легким древесным оттенком типа сандала на послевкусии. В кислотности было что-то от зеленого яблока. На послевкусии, кроме сандала, чувствовалась кожура цитрусовых. Специи разукрашивали букет. Лишь легкая пыльность, оставляющая сухость во рту, немного портила впечатление от этой воронки. Когда воронка уже остыла, орешки недожаринга стали заметны. «Недоразвивают», – подумал я. Обычное дело.
Но мне было хорошо. Босфор был позади, а через несколько уже часов меня ждал самолет домой. Где, совершив последние приготовления, мне предстояло отправиться в поход по байкальской тайге уже в середине следующей недели.